ГЛАВНАЯ
Нажмите, чтобы поделиться своей мыслью МЫСЛИ ВСЛУХ
ВАШ ПРОФИЛЬ
ЛИЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
БАЗА ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
ПОИСК
Здесь может быть Ваша реклама!

   Навигация по сайту
·Главная
·Материалы
·Новости

·Заметки
·Литературные заметки
·Особое мнение
·Комментарии
·Публичные дела
·Преподаватели

·Фотогалерея

·Форум

·Справочная
·Ссылки
·О сайте
·Обратная связь ·Дерево Сайта

   Фотографии

img116.jpg
img116.jpg

1292.jpg
1292.jpg

P50201222.jpg
P50201222.jpg


Фото Галерея


Частная (контрактная) юрисдикция и ее идейные истоки



Страница: 4/6


Развитие основных инструментов коммерческого, торгового оборота происходило в том числе и в рамках торговых судебных процессов, развиваемых на основе третейских судов. Регулирование этих институтов имело чрезвычайно самобытную специфику, ту специфику, которая, в конечном итоге привела к формированию на Западе торгового права как отдельной отрасли права. Так, например, на становление и развитие института ценных бумаг «оказало влияние развитие как торгового права, так и торгового правосудия, то есть как нормы материального (устанавливающего правила поведения), так и права процессуального (устанавливающего, в частности, процедуру соблюдения материально-правовых норм)» . Материальное право, регулирующее отношения между торговцами, испытывало на себе влияние процессуального права, формулирующего нормативные требования к доказыванию, что было весьма значимым и необходимым для коммерческого оборота. Именно в рамках торговых судов формировались особые подходы к правилам доказывания, что влияло и на развитие норм материального права. Теория доказательств, говоря образным выражением профессора В.Д.Спасовича, является душой судопроизводства, составляет центральное звено всей системы судопроизводства. Именно поэтому в системе доказательственного права формировались основные процессуальные тенденции, влиявшие, в свою очередь, на материальное право. И если в средние века как в уголовном, так и в гражданском судопроизводстве доминировала система формальных доказательств, то в системе торгового судопроизводства начали формироваться иные подходы, те подходы, которые впоследствии получили наименование системы доказательственного права, основанного на внутреннем убеждении. В этом смысле процедурное право, порождаемое коммерческими судами, стало предтечей того процессуального права, которое получило свое окончательное утверждение только в Новое время, с победой буржуазных революций.
Одним из элементов саморегуляции гильдий и сословий как раз и стали торговые суды, которые на первом этапе своего развития создавались как суды ярмарок и рынков. Здесь, в качестве предварительных замечаний, важно отметить, что ярмарки стали сердцем предпринимательства, а сами ярмарки рассматривались как своего рода биржи . Разрешение споров осуществлялось этими ярмарочными судами. В них входили в качестве непрофессиональных судей представители купеческого сословия, избираемые из числа наиболее уважаемых членов сословия. Таким образом, появление коммерческих арбитражей связано с избранием из купеческой среды примирителей, третейских судей, которые и урегулировали возникающие конфликты . По своей правовой сути торговые суды были третейскими судами, поскольку не зависели от публичной власти, а избирались теми лицами, которые нуждались в разрешении споров. Само разрешение споров строилось на доверии спорящих сторон к третейским судьям, что и обеспечивало жизнеспособность третейских судов.
Возникновение и существование торговых судов свидетельствовало об относительной автономизации торгового сословия от государственной и церковной властей и стимулировало развитие материального торгового права, регламентирующего взаимоотношения между представителями торгового сословия в рамках осуществления коммерческой деятельности. В какой-то степени эту тенденцию стимулировало и само государство, перекладывая на частных лиц издержки, связанные с организацией разрешения споров и защиты прав коммерсантов. В то же время корпоративные суды сословий «обнаруживали тенденцию распространять свою компетенцию и на лиц, не принадлежащих к их корпорации» , вследствие чего в ряде случаев сталкивались с противодействием как со стороны государства, так и со стороны самой общины. Такое противодействие (как впрочем и, напротив, - содействие) третейским судам со стороны государства было ситуативным, зачастую основывалось на субъективных устремлениях тех или иных лиц, осуществляющих государственную власть, от силы или слабости купеческого сословия в тот или иной исторический момент и от прочих изменчивых обстоятельств.
Деятельность торговых судов основывалась, как правило, на неформальных процедурах третейского разбирательства, опиралась на право справедливости и удовлетворяла насущную потребность торговцев в быстром и экономном судебном разбирательстве коммерческих споров. Появление особых торговых судов диктовалось тем простым соображением, что длительные судебные процессы были губительными для торговли. Именно поэтому в статутах немецких городов содержались предписания о том, что «суд для гостей должен производиться «немедленно», «через ночь», то есть на другой день, во всякое время; иногда установлено, что он может происходить даже ночью, в праздник, в любом месте, кроме церкви, бани и кабака, хотя бы и на улице, причем это относится именно к делам, возникающим по поводу долгов и движимостей, то есть товаров, иначе говоря, именно к области торговли» . Или, как образно подчеркивал Г.Ф.Шершеневич, в ярмарочных судах «дело было окончиться скорее, чем слетела пыль с сапогов, в которых пришел купец, отсюда английское название – courts of piepowder» . Очевидно, что государственные и церковные суды не могли выполнить эту функцию также эффективно как торговые суды, вследствие чего становились тормозом в развитии коммерческого оборота. В свою очередь торговые суды выполняли прогрессивную функцию, обеспечивая динамичное поступательное развитие коммерческих отношений и являясь одним из наиболее влиятельных источников материального торгового права. Таким образом, торговые гильдии, сомкнувшись в единые союзы, в качестве орудия в борьбе за экономическое первенство, использовали «купеческий суд, разбирающий купеческие дела на основании купеческих обычаев» . В сфере разрешения коммерческих споров появились особые суды – суд по справедливости (bonae fidei iudicia), которые отражали потребность гражданского (и в особенности торгового) оборота основываться на принципах добропорядочности, честности, справедливости. Издревле было подмечено, что нормальный ход торговли в государстве гарантирован только тогда, когда в отношениях между купцами неформально присутствует понятие о чести (в российской интерпретации – «купеческое слово» ). В свою очередь, добропорядочность торговых отношений становится основой для принципа справедливости в судопроизводстве, основой существования «совестных» судов, то есть тех судов, которые принимают свои решения по переданным им спорам не столько на применении закона, сколько на представлениях о справедливости и порядочности. Вместе с тем было бы неправильным противопоставлять принцип права и принцип справедливости в деятельности таких судов. Как отмечал К.Шмиттгофф, «оговорка о справедливости не означает, что арбитр может игнорировать право; оговорка, направленная на предоставление ему таких полномочий, была бы ничтожной. Она означает, что при толковании права и договора между сторонами арбитр будет выступать с позиции здравого смысла и не будет связан юридическими тонкостями» . Таким образом, именно в сфере коммерческого судопроизводства суды по справедливости (по совести) были призваны быстрее прижиться в силу объективно предопределенных обстоятельств, связанных с нуждами торгового оборота. В то же время, если на Западе судам по справедливости удавалось оставаться независимым от публичной власти, то российский совестный суд, бывший, как отмечают исследователи «более или менее независимым, все же «подчинялся» губернскому правлению и был обязан «принимать от него предложения»» . Именно поэтому третейский суд «по совести» не получил в дореволюционной России широкого распространения, хотя в основе своей деятельности и имел необходимые политико-юридические основания.
Начиная со средневековья, общая тенденция развития юрисдикционных систем западноевропейских государств отражала укрепление третейских судов в жизни как конкретных государств, так и мирового сообщества, а также в международных торговых отношениях. Более того, как свидетельствует исторический опыт, в некоторых государствах третейское разбирательство споров применялось исключительно для рассмотрения торговых споров и не подлежало применению в общегражданских делах, не связанных с коммерческими спорами (например, в семейных имущественных спорах, в наследственных имущественных спорах и проч.). Так, в середине ХХ века во Франции «признавались действительными только арбитражные оговорки в коммерческих делах» . Эта тенденция была довольно долгосрочной и имеет свою проекцию в современных международно-правовых актах, регулирующих деятельность международных коммерческих арбитражных институтов. Так, государства, присоединяясь к Нью-Йоркской конвенции 1958 года, даже делали коммерческую оговорку, согласно которой государство применяло Конвенцию исключительно в отношении разногласий, касающихся юридических взаимоотношений, будь то договорного или иного характера, которые рассматриваются в соответствии с национальным законодательством в качестве торговых . Справедливости ради, необходимо отметить, что в настоящее время тенденция применения коммерческой оговорки в какой-то степени утрачивает свое значение и государства отказываются от ее применения.
Если же вернуться к развитию третейских начал при разрешении споров в международных торговых отношениях, то следует отметить, что таковые рассматривались в качестве серьезных гарантий, позволяющих стабильно развивать зарубежные торговые отношения. Так, немецкие купцы, проводившие политику торговой экспансии в северо-западных российских областях в средние века, усиленно добивались создания смешанных судов , зачастую действующих в соответствии с принципами третейского разбирательства. Этот суд, ещё именуемый «гостиным судом» (placita hocpitum) действовал на основании договора, заключенного немцами и новгородцами в 1269 году. Таким образом, удавалось добиваться стабильности, независимости от усмотрения государственной власти при осуществлении международного товарообмена. Подобного рода организация торговых отношений вообще и третейских способов разрешения споров в частности выступала как своего рода привилегия иноземным купцам, которая стимулировала приток товаров на российские земли. В то же время в литературе отмечается, что подобный подход к организации «гостиных судов», действующих на смешанных началах не был исключительно российским явлением. Соответствующие ганзейские привилегии встречаются и в актах английских королей Эдуарда 1 в 1303 году, Эдуарда 111 в 1354 году, брабантского герцога Иоанна в 1315 году .
Однако в России судьбы торгового права и, как следствие, особых купеческих судов были радикально иными, нежели развитие этих же институтов в Западной Европе. Купеческое сообщество в России было традиционно слабым, зависимым от правительства. Отсутствовала устойчивая система норм, порождаемых самим сообществом. Обычное право было в зачаточном состоянии. Публичная власть не оставляла вне сферы своего внимания регулирования товарооборота. Это препятствовало и созданию торговых судов. В XVIII веке, в контексте петровских реформ, предпринимались попытки усилить купеческое сословие, в том числе и путем введения купеческих судов. Так, в 1721 году был принят Регламент или устав Главного Магистрата, который содержал предписание купцам сочинять собственные статуты (глава VIII) и указывал на необходимость введения купеческих судов. Однако эти предписания во многом так и остались благими пожеланиями. Профессор В.А.Удинцев среди причин неудач реформирования указывает на то, что «законодатель усваивает два прямо противоположных принципа – замкнутость гильдий и свободу вступлений в них – и тем самым осуждает свое учреждение, не имеющее никаких исторических корней. Правительство хотело пересадить на русскую почву учреждения, чуждые всему общественному укладу и – что тоже интересно – уже отжившие свой век и в Западной Европе… В отсутствии купеческой самодеятельности на Руси можно усматривать одну из причин, благодаря которой наша история не выработала идеи купеческого права. Но это не единственная причина. Попытки правительства создать особый купеческий суд, вызвать купечество на выработку особых статутов, не имели под собой никакой почвы ввиду единства праворазвития, ввиду отсутствия какой бы то ни было борьбы города с селом и поместьем, городского права с земским и феодальным» . Та противоречивость, с которой русское правительство пыталось «привить» русскому укладу торговые суды, не увенчалась успехом. Начиная с XVIII века суд торговый, по словам профессора В.А.Удинцева, «все более и более утрачивал свое специальное назначение, но это не мешало дальнейшему накоплению материала торгового права» . Здесь мы отметим, что если в купеческом сословии торговые суды, действующие по правилам третейского разбирательства, не прививались в силу соподчиненности купеческого сословия публичной власти, то в среде русского крестьянства неофициальные третейские суды имели определенное распространение. С.В.Пахман отмечает, что «кроме волостных судов, как учреждений официальных, мы встречаем в крестьянском быту особые суды, которые существуют в силу обычая и в которых возникающие между крестьянами дела большей частью и оканчиваются, хотя, с другой стороны, есть местности, в которых, насколько известно из многих расспросов, судов неофициальных не существует, а действуют одни волостные суды, или, по крайней мере, нет тех народных судов, которые существуют почти повсеместно, как, например, суд старосты со стариками и суд схода, а есть ли какие-либо другие, неизвестно» .



Предыдущая страница Предыдущая страница (3/6) - Следующая страница (5/6) Следующая страница

О.Ю. Скворцов,
доцент кафедры коммерческого права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор юридических наук

(4026 Прочтено. Последнее обновление 2006-11-19)

См. все содержимое категории Научные статьи по праву, юриспруденции раздела Материалы.




Rambler's Top100

Ответственность за нарушение авторских прав на сайт и материалы

© Колосов Вадим, 2001-2011. Запрещается без предварительного согласия администратора Сайта: любое воспроизведение, распространение и копирование материалов сайта; установка прямых ссылок не на php-страницы, установка ссылок на php-страницы с искажением заголовка, производить иные действия, нарушающие авторские права. Контактный имэйл: admin@law-students.net.
Сайт поддерживает юрист Вадим Колосов.
Открытие страницы: 0.015 секунды. Запросов Рє БД: 14.