Частная (контрактная) юрисдикция и ее идейные истоки

Первая половина Х1Х века характерна тем, что российское правительство ищет пути оптимального разрешения торговых споров. Именно с этой целью создаются Коммерческие суды, которые разрешают споры на основании Устава торгового судопроизводства. Исторические корни коммерческих судов уходят в XVI век и основываются на идее сословной (купеческой) и ярмарочной юрисдикции. Генетически коммерческие суды возникли в лоне частных, третейских судов, которые образовывались в сословиях торговцев и отражали нужды коммерческого оборота. В дальнейшем коммерческие суды попали «под опеку» государства и были «инкорпорированы» в судебные системы государств, хотя при этом и продолжали нести в себе некоторые черты частных, третейских судов.
По своей правовой природе коммерческие суды были своего рода судебными гибридами, поскольку организовывались на смешанных началах . С одной стороны, публичная власть участвовала в создании и контроле над коммерческими судами: председатель суда и его товарищ (заместитель) определялись правительством и назначались именными Высочайшими Указами; содержание коммерческих судов осуществлялось за счет средств, отпускаемых из казначейства; допускался апелляционный пересмотр решений, принимаемых коммерческим судом (при этом кассационный пересмотр вступивших в законную силу судебных решений был невозможен). Вместе с тем, можно отметить и те признаки, которые свидетельствуют, говоря сегодняшним языком, о «частно-правовой природе» коммерческого суда. Главный из этих признаков заключался в том, что судьи коммерческого суда избирались из числа кандидатов, предлагаемых от городского общества (особыми выборными собраниями от купеческого, мещанского и ремесленного сословий). Как отмечал Комитет из почетнейшего биржевого купечества, готовивший проект учреждения коммерческих судов в России: «коммерческий суд есть установление, основанное более на доверии тяжущихся лиц к судьям, из их же собрания избранным и сведущим в торговых обычаях, нежели на обрядах судебных» .
Руководствуясь тем соображением, «что коммерческий суд должен быть вместе и суд примирительный» , комиссия предложила освободить коммерческие суды от прокурорского надзора, что для условий тогдашней России было делом немыслимым и весьма прогрессивным с точки зрения укрепления частно-правовых начал жизни общества.
Все же отметим, что дальнейшая деятельность коммерческих судов на протяжении Х1Х века свидетельствовала об их инкорпорировании в государственную судебную систему, об отходе коммерческих судов от начал третейского разбирательства.

В конечном итоге, с течением столетий, развитие сословных торговых судов привело к формированию в западных государствах системы авторитетнейших арбитражных учреждений (как внутренних, так и международных), которые выполняют важнейшие юридическую, социальную и экономическую функции – рассматривают большинство торговых и предпринимательских споров. Этот факт отражает глобальную экономическую тенденцию – отказ от дирижистской модели управления государствами экономическими агентами, входящими в сферу их юрисдикции. Эта тенденция находит свое выражение в частичном дерегулировании как способе преодоления недостатков бюрократического принятия решения. В сфере юрисдикции это проявляется как поиск способов оптимизации и эффективности разрешения коллизий между субъектами товарообмена. Общество обнаружило, что институты, максимально эффективно обеспечивающие разрешение правовых споров, оказываются таковыми в том случае, если они являются частными по своей правовой природе, если в них отсутствует публичное и потому тяготеющее к бюрократическому начало. В конечном итоге, эта идея базируется на мыслях Адама Смита о спонтанном экономическом порядке, то есть на либеральной идее, лежащей в основе организации экономики передовых государств мира. Высказанное суждение, конечно, не означает того, что коммерческие арбитражи полностью свободны от бюрократизации. Современные исследователи отмечают, что институционализация и разрастание международных коммерческих арбитражей неизбежно приводит к возникновению в их недрах бюрократических элементов, тормозящих процедуры рассмотрения споров . Вместе с тем, подобного рода бюрократические тенденции в деятельности коммерческих третейских судов не сопоставимы в силу своей относительной незначимости с аналогичными процессами, имеющими место в деятельности государственных судов.
В настоящее время в западных государствах третейские суды, разрешающие коммерческие споры, составляют реальную конкуренцию государственным судам, в то же время эффективно освобождая их от разрешения множества дел. Авторитет этих арбитражных учреждений чрезвычайно высок и сопоставим с авторитетом государственных судов, а в некоторых случаях и превосходит его. Количество правовых споров, рассматриваемых третейскими судами и в рамках примирительных процедур, сопоставимо с количеством споров, рассматриваемых государственными судами. Осознавая эти обстоятельства, многие государства разрабатывают программы по инкорпорированию арбитражных (третейских) учреждений в юрисдикционную систему, оставляя тем не менее за ними полную независимость от государственной власти. К примеру, в США, в результате реформы гражданского судопроизводства, проведенной в 1990 году, на федеральные суды была возложена обязанность по разработке и поддержке программ по альтернативному разрешению споров. В Австралии в 1982 году был образован Центр по разрешению коммерческих споров, а в 1995 году – учрежден Национальный консультативный совет по альтернативному разрешению споров. Во Франции в 1995 году был принят законодательный акт, значительно расширяющий возможности досудебного посредничества и альтернативного разрешения споров. В 1996 году Закон о посредничестве и примирении был принят в Аргентине. Все указанные реформы имеют целью включение арбитражных (третейских) судов в юрисдикционную систему в качестве элемента, позволяющего, с одной стороны, разгружать другие звенья (прежде всего государственные суды) от избыточной нагрузки, а, с другой стороны, обеспечивать большую устойчивость системы. В конечном итоге поддержка альтернативных институтов разрешения споров со стороны государства – это проявление зрелости общества, которое объединено этим государством и свидетельство высокого уровня развития демократизма. Не случайно, что одно из наиболее зрелых международных сообществ – Совет Европы рекомендовал государствам – членам Совета «принять меры по облегчению или поощрению, где это уместно, примирения сторон или дружественного урегулирования спора до принятия его к производству или же в ходе разбирательства» . Эта рекомендация основана на понимании того факта, что эффективность государственного правосудия существенным образом повышается, если происходит его разгрузка за счет использования альтернативных методов разрешения правовых споров. Кроме того, досудебные и внесудебные способы разрешения споров оказываются не столь разрушительными для коммерческих отношений, как судебные процедуры, осуществляемые в рамках разбирательства споров государственными судами.
Самоограничение государства в вопросах разрешения международных коммерческих споров в пользу международных коммерческих арбитражей предопределено объективными потребностями создания единого мирового экономического порядка и необходимостью установления единых правил игры на мировом рынке. К числу таких унификационных норм относятся и нормы, создающие основы эффективного и единообразного разрешения международных коммерческих споров. Таким образом, на международном уровне появляются негосударственные юрисдикции, эффективно конкурирующие с внутригосударственной юстицией. Такие негосударственные юрисдикции фундируются на договоренностях экономических субъектов товарообмена, являясь по своей сути контрактными юрисдикциями и оказывают существенное давление на внутринациональное регулирование основ коммерческого арбитрирования и даже оказывают влияние на направление развития внутринационального законодательства в этой сфере. Становление основ правового регулирования международного коммерческого арбитража происходит в борьбе между двумя трендами – с одной стороны, стремлением государств реализовывать свой суверенитет в том числе и в области разрешения правовых споров, а, с другой стороны, доминирующим давлением экономических субъектов в стремлении автономизироваться от государственных юрисдикций путем установления контрактных юрисдикций, более эффективных в международных коммерческих отношениях. Установление соотношения между указанными тенденциями находит свое выражение в унифицированных международных актах, устанавливающих правовые основы, во-первых, международного коммерческого арбитрирования, а, во-вторых, нормы материально-правового характера, направленные на регулирование международных коммерческих отношений.
В то же время создание правовых основ контрактных юрисдикций, в том числе и в сфере международного коммерческого арбитража, не должно создавать угрозу для государственного суверенитета. Осуществление такой функции как разрешение правовых споров – это составляющая государственного суверенитета. Делегирование этой функции негосударственным органам не должно быть опасным для государства, должно сохранять возможность контроля со стороны государства в этой сфере общественной жизни. Это базовый постулат, на котором основывается согласие государства развивать конкурирующие контрактные юрисдикции частного характера. Поиск оптимального соотношения между внутринациональным регулированием контрактных юрисдикций и их международным регулированием является сложнейшим процессом, основанным на пониманием всех тонкостей и всех трудностей, связанных с подобного рода оптимизацией.
Контрактные юрисдикции в международной сфере стали следствием более широкого процесса, происходившего в области международного товарообмена. В послевоенный период государства стали базировать свои взаимоотношения с иностранными инвесторами, ориентируясь на контрактную форму экономического взаимодействия. Возникающее взаимоотношение между государством, осуществляющем публичную функцию и частным инвестором, квалифицировалось в качестве гражданско-правовой сделки (так называемые диагональные соглашения) . В конечном итоге следующими логичными шагами стали случаи отказа государства от юрисдикционного иммунитета при разрешении международных коммерческих споров с участием государства и частных инвесторов. Иначе частные инвесторы весьма осторожно относились к инвестированию в принимающее государство. Наиболее эффективно подобного рода споры разрешали арбитражные институты, особенно те из них, которые специально создавались для разрешения инвестиционных споров. Так, например, во многих двусторонних межгосударственных соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных Россией, предусматривается правило о разрешении инвестиционных споров между принимающим государством и инвестором постоянно действующим арбитражем (как правило, указывается Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты) либо третейским судом ad hoc, который действует в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии ООН по праву международной торговли.
Все основные самоограничения государств, принимающих инвестиции, сводятся к установлению гарантий для иностранных инвесторов, а также к фиксации способов разрешения споров, которые возникают между инвесторами и принимающими государствами. Таким образом, правовой механизм разрешения международных инвестиционных споров является одним из главнейших элементов международного публичного порядка в сфере инвестирования.
Самоограничения государств сводятся, помимо прочего, к их самоподчинению юрисдикции межгосударственных органов, создаваемых в соответствии с многосторонними международными конвенциями и двусторонними инвестиционными соглашениями. Процесс самоподчинения государств органам международной юрисдикции болезнен и протекает весьма непросто. Одним из наиболее авторитетных органов, решающих данную проблему, является Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС), который был создан в соответствии с Вашингтонской конвенцией об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств 1965 года. С созданием МЦУИС был преодолен сложившийся стереотип разрешения международных инвестиционных споров исключительно международными коммерческими арбитражами (арбитражными третейскими институтами) и внутренними государственными судами, которые в силу ряда причин обладали ограниченными возможностями при разрешении международных инвестиционных споров.
Контрактные юрисдикции утверждаются и в процессе функционирования международных институтов, осуществляющих мировое управление. Конкуренция юрисдикций оказывается важным фактором формирования бизнес-среды международного сообщества. К числу подобного рода институтов относятся прежде всего ВТО и Международный валютный фонд. ВТО для регулирования торговых разногласий, возникающих между компаниями различной национальной принадлежности, создает собственные судебные инфраструктуры, действующие на принципах арбитражного разбирательства. Создание подобного рода судебно-арбитражных органов является закономерным результатом развития торговых отношений. Причем наиболее приемлемой формой институационализации механизмов разрешения международных торговых споров как раз и являются арбитражные учреждения, независимые от национальных правительств. При этом национальные судебные системы не могут эффективно и удовлетворительно для всех участников отношений выполнять функции по разрешению торговых споров, поскольку всегда будут оставаться сомнения в ангажированности национальных государственных судов.

Предыдущая страница (4/6) - Следующая страница (6/6)

О.Ю. Скворцов,
доцент кафедры коммерческого права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор юридических наук

(4119 Прочтено. Последнее обновление 2006-11-19)