Жалоба в КС на Закон о легализации
В Конституционный Суд Российской Федерации 103132, Москва, ул. Ильинка, дом 21 Заявитель: гражданин Российской Федерации Голубок Сергей Александрович Адрес регистрации: 191036, Санкт-Петербург, XXX Государственные органы, принявшие нормативный правовой акт (федеральный закон), положение которого оспаривается Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации 103265, Москва, ул.Охотный Ряд, д.1 Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 103426, Москва, ул.Большая Дмитрировка, д.26 Президент Российской Федерации Москва, Кремль ЖАЛОБА 1. В 2004 году заявитель обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующими пунктов 4.6, 4.7, 4.8, 4.10 Инструкции Банка России от 28 апреля 2004 года №113-И «О порядке открытия, закрытия, организации работы обменных пунктов и порядке осуществления уполномоченными банками отдельных видов банковских операций и иных сделок с наличной иностранной валютой и валютой Российской Федерации, чеками (в том числе дорожными чеками), номинальная стоимость которых указана в иностранной валюте, с участием физических лиц». По мнению заявителя, оспоренные положения указанного нормативного правового акта противоречат п.2 ст.11 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле» и незаконно возлагают на граждан обязанность по идентификации личности при осуществлении операций по купле-продаже наличной иностранной валюты в обменных пунктах. Верховный Суд Российской Федерации указанное заявление оставил без удовлетворения (копии судебных решений прилагаются – Приложения №№2,3), сославшись, в частности, на ст.3, п.1 ст.6, п.1 ст.7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (текст данного федерального закона прилагается – Приложение №1). 2. Федеральный закон №115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» был принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 13 июля 2001 года, одобрен Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 20 июля 2001 года и подписан Президентом Российской Федерации 7 августа 2001 года, первоначально назывался «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем», был опубликован в №151-152 «Российской газеты» за 9 августа 2001 года. Изменения и дополнения в указанный Федеральный закон вносились пунктом 16 ст.1 Федерального закона от 25 июля 2002 года №112-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (опубликован в №30 «Собрании законодательства Российской Федерации» за 29 июля 2002 года), Федеральным законом от 30 октября 2002 года №131-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» (опубликован в №209-210 «Российской газеты» за 2 ноября 2002 года), Федеральным законом от 28 июля 2004 года №88-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (опубликован в №140-141 «Российской газеты» от 31 июля 2004 года). Федеральный закон от 7 августа 2001 года №115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» был принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации третьего созыва, одобрен Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, подписан вторым Президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным. Текст данного федерального закона прилагается к настоящей жалобе (Приложение №1). 3. В соответствии со статьей 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов. При принятии решения по настоящей жалобе, Конституционный Суд Российской Федерации, по мнению заявителя, может учесть правоприменительную практику, признанную Верховным Судом Росси йской Федерации соответствующей федеральному законодательству, - положения инструкции Банка России от 28 апреля 2004 года №113-И «О порядке открытия, закрытия, организации работы обменных пунктов и порядке осуществления уполномоченными банками отдельных видов банковских операций и иных сделок с наличной иностранной валютой и валютой Российской Федерации, чеками (в том числе дорожными чеками), номинальная стоимость которых указана в иностранной валюте, с участием физических лиц» (зарегистрирована в Министерстве юстиции Российской Федерации 2 июня 2004 года, рег.№5824, опубликована в №33 «Вестника Банка России» за 9 июня 2004 года). 4. В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», организации, осуществляющие операции с денежными средствами или иным имуществом, обязаны идентифицировать лицо, находящееся на обслуживании в организации, осуществляющей операции с денежными средствами или иным имуществом (клиента), и установить, в частности, в отношении физического лица - фамилию, имя, отчество, гражданство, реквизиты удостоверяющего личность документа, адрес места жительства или пребывания, идентификационный номер налогоплательщика. При этом следует отметить, что, исходя из абзаца 4 статьи 3 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», операциями с денежными средствами или иным имуществом признаются любые действия физических и юридических лиц с денежными средствами или иным имуществом независимо от формы и способа их осуществления, направленные на установление, изменение или прекращение связанных с ними гражданских прав и обязанностей. В соответствии с указанным законоположением, пункт 4.6 Инструкции Банка России от 28 апреля 2004 года №113-И «О порядке открытия, закрытия, организации работы обменных пунктов и порядке осуществления уполномоченными банками отдельных видов банковских операций и иных сделок с наличной иностранной валютой и валютой Российской Федерации, чеками (в том числе дорожными чеками), номинальная стоимость которых указана в иностранной валюте, с участием физических лиц» устанавливает обязанность идентификации физического лица при осуществлении им операций с наличной валютой и чеками в обменных пунктах, в том числе покупки иностранной валюты за рубли, покупки рублей за иностранную валюту, конверсии одного вида наличной иностранной валюты в другой вид наличной иностранной валюты, независимо от суммы (цены) операции. Идентификация физического лица, как следует из иных пунктов указанной Инструкции, заключается в предъявлении физическим лицом, желающим совершить операцию с наличной иностранной валютой, соответствующего удостоверяющего личность документа. Таким образом, обязанность по идентификации собственной личности фактически перекладывается на гражданина, обременяя его распоряжение принадлежащими ему на праве собственности наличными денежными средствами, в том в иностранной валюте. Данный вывод подтверждается и позицией, высказанной Кассационной коллегией Верховного Суда Российской Федерации, о том, что Инструкцией на физическое лицо возлагается обязанность предъявлять соответствующий документ (стр.3 прилагаемого определения от 1 февраля 2005 года), такая обязанность была возложена и на заявителя, когда он пытался обменять рубли на наличную иностранную валюту, что и послужило основанием для обращения в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением об оспаривании Инструкции Банка России от 28 апреля 2004 года №113-И. В отсутствие перечисленных Инструкцией документов обмен валюты (распоряжение принадлежащим на праве собственности имуществом) становится невозможным. В этой связи следует отметить, что в соответствии со статьей 9 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле» граждане, являющиеся резидентами Российской Федерации, на территории Российской Федерации, могут осуществлять операции, связанные с куплей-продажей наличной иностранной валюты только через уполномоченные банки, на которые, в свою очередь, распространяется действие Инструкции Банка России от 28 апреля 2004 года №113-И. Соответственно, федеральное валютное законодательство не дает возможности гражданину распорядиться принадлежащей ему/ей наличной иностранной валютой путем обмена на рубли либо иную наличную иностранную валюту, распорядиться принадлежащими ему/ей рублями путем обмена на наличную иностранную валюту без идентификации личности, ограничивая таким образом конституционное право частной собственности, в части правомочия по распоряжению наличными денежными средствами. 5.1. В соответствии с частью 1 статьи 35 Конституции Российской Федерации, право частной собственности охраняется законом. В соответствии с частью 2 статьи 35 Конституции Российской Федерации, каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Данное конституционное положение развито федеральным законодателем: согласно статье 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом. Таким образом, федеральный закон устанавливает два требования к осуществлению права собственности: соответствие закону и иным правовым актам; соблюдение прав и интересов других лиц. Правомочие собственника по распоряжению принадлежащим ему имуществом основывается на принципе свободы воли, получившем отражение в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации. Будучи необходимой предпосылкой работы всего механизма гражданско-правового регулирования, этот принцип реализован также в статье 9 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, то есть обладают определенной свободой выбора, усмотрением при выборе правомерного варианта своего поведения. Все эти положения в полной мере распространяются и на право собственности, одним из составляющих элементов которого является правомочие по распоряжению имуществом, то есть способность собственника своими действиями определять его юридическую судьбу. Право собственника свободно распоряжаться своим имуществом вытекает из содержания части второй статьи 35 Конституции Российской Федерации, на что ранее указывал Конституционный Суд Российской Федерации: «Из содержания правомочий собственника, по смыслу статьи 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации, следует, что каждый собственник вправе распоряжаться своим имуществом свободно» (абзац 1 пункта 2 мотивировочной части определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2001 года №254-О по запросу Свердловского районного суда города Перми о проверке конституционности статей 209 и 210 Гражданского кодекса Российской Федерации). Принцип свободного распоряжения имуществом предполагает, в частности, свободу собственника в совершении не противоречащих закону сделок. Исходя из этого, представляется, что установление в законе дополнительных условий, необходимых для осуществления собственником сделки, является прямым ограничением гарантированной Конституцией Российской Федерации свободы распоряжения имуществом. Видами распоряжения имуществом являются, в частности, его купля-продажа, то есть отчуждение имущества в собственность другому лицу, взамен уплаты определенной денежной суммы в качестве покупной цены (статья 454 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также обмен (мена), то есть отчуждение имущества в собственность иному лицу, взамен на приобретение другого имущества в собственность от данного лица (статья 567 Гражданского кодекса Российской Федерации). В соответствии со статьей 128 Гражданского кодекса Российской Федерации, понятие «имущество», использованное в тексте части 2 статьи 35 Конституции Российской Федерации, включает в себя в том числе деньги, а также имущественные права. Данное широкое понимание конституционного понятия имущества вытекает из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в абзаце 2 пункта 2 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июня 2000 года №9-П по делу о проверке конституционности положения абз.3 п.2 ст.77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой ОАО «Тверская прядильная фабрика», а также правовой позиции Европейского Суда по правам человека, высказанной в параграфе 63 мотивировочной части постановления Суда от 13 июня 1979 года по делу №6833/74 “Marckx против Бельгии». 5.2. В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции, права и свободы человека и гражданина, в том числе право частной собственности, могут быть ограничены, во-первых, только федеральным законом, во-вторых, только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. 5.3. Таким образом, Конституция Российской Федерации (статья 35, части 1 и 2, во взаимосвязи со статьей 55, часть 3) допускает ограничение права человека на распоряжение принадлежащим ему/ей на праве собственности имуществом, в том числе деньгами, федеральным законом, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Необходимость защиты частной собственности в силу положений статьи 15 (часть 4) и статьи 17 (часть 1) Конституции Российской Федерации вытекает также из общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации, в частности, из положения ст.1 Протокола №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, вступившего в силу для Российской Федерации в 1998 году, в соответствии с Федеральным законом от 30 марта 1998 года №54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней». 6. По мнению заявителя, положение подпункта 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» в том значении, которое ему придается правоприменительной практикой, а именно как допускающее распоряжение гражданином принадлежащими ему на праве собственности деньгами (российской и иностранной наличной валютой), вне зависимости от суммы, в виде обмена на иной вид наличной валюты только при условии идентификации его/ее личности, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 17 (части 1), 18, 34 (части 1), 35 (части 1,2), статье 55 (часть 3), так как ограничивает конституционное право частной собственности (а именно конституционное правомочие распоряжение принадлежащим на праве собственности имуществом), но не является необходимым в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В сохраняющей свое значение правовой позиции по вопросу соотношения положений статьи 35 и статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации подчеркивал, что права владения, пользования и распоряжения имуществом регулируются законом, но как сама возможность ограничений указанных прав, так и их характер должны определяться законодателем не произвольно, а в соответствии с ч.3 ст.55 Конституции РФ, при этом ограничения права собственности должны отвечать требованиям справедливости, быть соразмерны конституционно значимым целям защиты соответствующих прав и законных интересов (абзац третий пункта 3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июля 2000 года №9-П по делу о проверке конституционности положения абз.3 п.2 ст.77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой ОАО «Тверская прядильная фабрика»). Абсолютный характер права собственности, признаваемый как российским законодательством, так и международным правом, является одной из важнейших предпосылок развития гражданского общества, фундаментальной основой экономической системы правового государства и предполагает исключительный характер налагаемых на собственника ограничений, обусловленных необходимостью защиты важнейших конституционных ценностей, перечисленных в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации. Данная правовая позиция высказывалась и Конституционным Судом Российской Федерации: «сама же возможность ограничений, как и их характер, должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей, а именно основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (абзац 4 пункта 2 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 года №6-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой, Р.М.Скляновой и В.М.Ширяева). Таким образом, любые ограничения права собственности носят исключительный характер, из чего следует запрет устанавливать, даже законом, такие ограничения права собственности, которые не обусловлены необходимостью защиты конкретных конституционных ценностей. Кроме того, упомянутые ограничения должны быть соразмерны. Иное нарушает не только положения статьи 35 (части 1,2) во взаимосвязи со статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, но также такие конституционные принципы как провозглашение человека, его прав и свобод высшей ценностью (статья 2 Конституции Российской Федерации), принцип признания и гарантирования прав и свобод человека и гражданина (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации), принцип непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина, в том числе их выражения в законе (статья 18 Конституции Российской Федерации), также нарушает право каждого на свободное использование своего имущества для не запрещенной законом экономической деятельности (часть 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации). Как уже указывалось выше, Конституционный Суд Российской Федерации последовательно обосновывает требование соблюдения "соразмерности ограничений", которое должно являться гарантией от чрезмерных ограничений прав и свобод, выходящих за рамки необходимости. Кроме того, представляется, что возможность исключения из общего правила о недопустимости установления требований об идентификации личности при купле-продаже физическими лицами наличной иностранной валюты и чеков (в том числе дорожных чеков), номинальная стоимость которых указана в иностранной валюте, предусмотренного статьей 11 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле», также может быть использована лишь в исключительных случаях для реализации конституционно значимых целей. В отсутствие оправданной необходимости такой идентификации должно действовать общее правило, согласно которому установление требований об идентификации личности при купле-продаже физическими лицами наличной иностранной валюты и чеков (в том числе дорожных чеков), номинальная стоимость которых указана в иностранной валюте, не допускается. По мнению заявителя, оспариваемое положение Федерального закона «О противодействии (легализации) отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» нарушает указанные конституционные предписания, возлагая на каждого гражданина, желающего поменять наличную валюту несоразмерное обременение – обязанность по идентификации личности. Такое ограничение права собственности нельзя считать эффективным и соразмерным, так как тот же закон не предусматривает никаких дальнейших процедур по использованию этой информации, если соответствующая операция не подпадает под операции, подлежащие обязательному контролю, предусмотренные статьей 6 Федерального закона «О противодействии (легализации) отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». То есть данные об обмене валюты на сумму менее 600 000 рублей никуда не идут, никак на практике не используются правоохранительными органами в борьбе с финансированием терроризма и легализацией преступно полученных средств. Вместе с тем, при осуществлении операций по обмену валюты даже на эти суммы гражданин должен идентифицировать собственную личность. В сущности, законодатель возложил на каждого собственника, желающего распорядиться любой суммой принадлежащей ему наличной валюты, императивную обязанность по идентификации личности. Распоряжение гражданами своей собственностью обременяется совершенно излишними, чрезмерными, неадекватными и бессмысленными ограничениями, что нельзя признать конституционным, направленным на защиту частной собственности и конституционного права на свободное распоряжение своими возможностями. Осознавая угрозу терроризма и необходимость принятия эффективных мер по борьбе с его финансированием, а также легализацией преступно полученных средств, заявитель, тем не менее, убежден, что, коль скоро законодатель идет на ограничение гарантированных международными нормами и Конституцией фундаментальных прав, эти меры должны отвечать реальной потребности в их применении, не допуская неоправданного ограничения прав. Учитывая, что закон не предусматривает никаких дальнейших процедур по использованию информации, полученной в результате процедуры идентификации личности, если соответствующая операция не подпадает под операции, подлежащие обязательному контролю, предусмотренные статьей 6 Федерального закона «О противодействии (легализации) отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», представляется, по крайней мере, сомнительным, что обязанность по идентификации личности каждого желающего обменять любую сумму валюты является оправданной и необходимой. Напротив, очевидно, что государство, налагая на собственника дополнительную обязанность по идентификации личности, зачастую препятствующую законопослушному собственнику совершить не противоречащую закону сделку купли-продажи валюты, тем самым ограничивает признанные международным правом и гарантированные Конституцией права, при этом данные ограничения не вызваны напрямую соображениями защиты конституционно охраняемых ценностей (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации). 7. Ранее указывалось (пункт 4 мотивировочной части настоящей жалобы), что федеральный законодатель, с одной стороны, обязывает граждан совершать операции c наличной иностранной валютой только в уполномоченных банках, с другой стороны, при совершении таких операций устанавливает обязательное требование об идентификации личности физического лица (оспариваемое положение Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»). Таким образом, гражданину, по тем или иным причинам не имеющим паспорта (например, он находится в обмене или сдан для получения заграничного паспорта) и водительского удостоверения, вообще невозможно распорядиться своими наличными рублями путем обмена их на наличную иностранную валюту и распорядиться своей наличной иностранной валютой путем обмена на российские рубли или иную наличную иностранную валюту. На подобные чрезмерные требования о предъявлении паспорта при самых разных мелких операциях в российской практике ранее указывалось Европейским Судом о правах человека в контексте нарушения права человека на частную жизнь, в частности, Судом было отмечено следующее: «Суд приходит к выводу, что в обычной жизни российские граждане вынуждены доказывать свою личность необычно часто, даже при осуществлении таких повседневных действий как обмен валюты или покупка железнодорожных билетов» (абзац 97 мотивировочной части постановления Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 года по объединенному делу №№46133/99,48183/99 «Смирнова против России»). 8. Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату (абзац шестой п.2 мотивировочной части определения Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июня 2002 года №133-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юрчика А.А. на нарушение его конституционных прав положениями п.2 ст.11 и п.6 ст.83 Налогового кодекса РФ). Аналогично Европейский Суд по правам человека высказывал правовую позицию, согласно которой любое ограничение правомочий собственника, даже если оно установлено законом и направлено на достижение социально значимых целей, должно быть пропорционально и соразмерно тому ущербу, который наносится собственнику, иное означает необоснованное нарушение права частной собственности со стороны государства (параграф 85 мотивировочной части постановления Большой палаты Европейского Суда по правам человека от 29 апреля 1999 года по объединенному делу №№25088/94, 28331/95, 28443/95 «Chassagnou и другие против Франции»). Кроме того, непонятно, каким именно образом оспариваемое положение Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» направлено на достижение одной или нескольких социально значимых целей из числа перечисленных в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Каким образом идентификация личности лица, покупающего в обменном пункте для личных нужд 35 евро (как это было в отношении заявителя), направлена на защиту прав и законных интересов граждан, общества и государства (ст.1 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма») неясно; федеральный закон, положение которого оспаривается, не конкретизирует и какие именно права и законные интересы граждан, общества и государства защищаются оспариваемым положением. Вместе с тем, такая конкретизация необходима, иначе любое ограничение права собственности является произвольным и недопустимым, подобная правовая позиция высказывалась, в частности, Европейским Судом по правам человека (параграф 85 мотивировочной части постановления Суда от 23 ноября 2000 года по делу №25701/94 «Бывший король Греции и другие против Греции»). 9. Следует отметить, что законодательство европейских и иных иностранных государств, которые, как и Российская Федерация, ратифицировали Конвенцию против транснациональной организованной преступности и Международную конвенцию о борьбе с финансированием терроризма, не предусматривает необходимости идентификации физических лиц всякий раз, когда они обменивают наличную иностранную валюту, вне зависимости от суммы операции. Указанное требование предъявляется только тогда, когда это действительно необходимо, а полученная таким образом информация может быть адекватно обработана и использована правоохранительными органами в целях борьбы с финансированием терроризма и отмыванием преступно полученных средств. Во Франции, в соответствии с декретом от 13 февраля 1991 года №91-160, удостоверение личности необходимо предъявлять только при обмене наличной иностранной валюты на сумму, эквивалентную 8000 евро и выше, в Норвегии – на сумму 100000 норвежских крон и выше (Закон от 20 июня 2003 года №41 «О мерах по борьбе с легализацией доходов, полученных преступным путем», Инструкция от 10 декабря 2003 года №1487 «О мерах по борьбе с легализацией доходов, полученных преступным путем», Циркуляр финансового контрольного органа №9/2004), в Германии – на сумму 15000 евро и выше (раздел 2 параграфа 2 Закона «О выявлении доходов от серьезных преступлений»), в Испании – на сумму, эквивалентную 2500000 испанских песет по фиксированному курсу до обмена на евро (ст.4 Инструкции по имплементации Закона от 28 декабря 1993 года №19 «Об определенных мерах по предотвращению отмывания денег), и так далее. Во всех указанных выше нормативных актах также указано, что требование о предъявлении документа, удостоверяющего личность, распространяется также на все операции, в отношении которых существует подозрение, что в них используются денежных средства, полученные преступным путем. Вместе с тем, законодательство ни одного из указанных государств не предусматривает требование идентификации физического лица при совершении им любой операции с наличной валютой, независимо от суммы и характера операции. Аналогично в рекомендации 19 FATF (межправительственная группа по борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем) говорится о необходимости идентификации лиц, осуществляющих операции с валютой, только в том случае, если сумма операции превышает определенный барьер или сама операция является подозрительной и необычной. Очевидно, что нет ничего подозрительного или необычного в покупке частным лицом для личных нужд (оплаты консульского сбора в Генеральном консульстве Латвийской республики в Санкт-Петербурге) наличных 35 евро. Именно такая операция была осуществлена заявителем. 10. Оспариваемое положение Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» было применено в отношении заявителя Верховным Судом Российской Федерации в ходе рассмотрения гражданского дела по его заявлению об оспаривании нормативного правового акта Банка России, что подтверждается судебными решениями, заверенные копии которых прилагаются к настоящей жалобе. 11. Настаиваю на рассмотрении настоящей жалобы Конституционным Судом Российской Федерации в порядке, установленном Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации». 11. Государственная пошлина оплачена в размере 300 рублей, в соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 333.23 Налогового кодекса Российской Федерации, квитанция прилагается (Приложение №4). Исходя из изложенного, руководствуясь статьёй 125 Конституции Российской Федерации, статьями 3,36-38,96-97,100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», ПРОШУ: 1. Принять настоящую жалобу к рассмотрению. 2. Признать не соответствующим Конституции Российской Федерации положение подпункта 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». «5» июля 2005 года Заявитель С.А. Голубок ПРИЛОЖЕНИЯ: 1. Текст Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (на 10 листах). 2. Заверенная копия решения Верховного Суда Российской Федерации от 7 декабря 2004 года по делу №ГКПИ04-1422 (на 8 листах). 3. Заверенная копия определения Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2005 года по делу №КАС05-9 (на 5 листах). 4. Квитанция об оплате государственной пошлины (на 1 листе). 5. Второй и третий экземпляры жалобы и прилагаемых документов.



Это статья Сайт студентов и выпускников Юридического факультета СПбГУ (ЮрФака СПбГУ)
http://law-students.net

URL этой статьи:
http://law-students.net/modules.php?name=Sections&op=viewarticle&artid=28